Критика способности суждения

        «КРИТИКА СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ» («Kritik der Urteilskraft». Berlin-Libau: Lagard, Friedrich, 1790) — одно из трех основных сочинений И. Канта критического периода его творчества. Состоит из предисловия, введения, критики эстетической (аналитика и диалектика эстетической способности суждения) и телеологической способности суждения (аналитика, диалектика, учение о методе телеологической способности суждения). Посвящено проблемам телеологии и искусства.

        В предисловии и введении Кант указывает на основание, связывающее воедино две части философии: теоретическую, основанную на рассудке и понятиях природы, в основе которой лежит априорный принцип закономерности, и практическую философию, основанную на разуме и понятиях свободы, в основе которой лежит принцип конечной цели. В качестве основания их единства выступает способность суждения как промежуточное звено между рассудком и разумом, применяемая к искусству на основе априорного принципа целесообразности и делающая возможным переход от области понятий природы к области понятий свободы; все же силы, или способности, души оказываются, тем самым, поделенными на способность познания, на чувство удовольствия и неудовольствия и способность желания. Сама способность суждения определяется Кантом как «способность мыслить особенное как подчиненное общему. Если общее (правило, принцип, закон) дано, то способность суждения, которая подводит под него особенное [...], есть определяющая способность суждения; если же дано только особенное, для которого способность суждения должна найти общее, то это — рефлектирующая способность суждения» Кант И. Сочинения: В 8 т. М., 1994. Т. 5. С. 19).

        В части об эстетической способности суждения рассматривается понятие целесообразности в искусстве. В «Аналитике прекрасного» исследуются четыре аспекта суждения вкуса (качество, количество, цель и модальность) как «способности судить о прекрасном» (Там же. С. 40). Красота, или прекрасное, истолковывается соответственно как «свобода от всякого интереса» (Там же. С. 48), как то, что «нравится без понятия» (Там же. с. 57), как «форма целесообразности предмета, воспринимаемая в нем без представления о цели» (Там же. с. 74), и как то, что «без понятия признается предметом необходимого благорасположения» (Там же. С. 78). В «Аналитике возвышенного» последнее истолковывается как абсолютно, «сверх всякого сравнения» великое и как могущественное (Там же. С. 86). Кант противопоставляет искусство природе, науке и ремеслу и выделяет прекрасное, или изящное искусство, «которое одновременно представляется нам природой» (Там же. С. 147). Творцом прекрасного искусства является гений — талант, дающий искусству правила. Поскольку как врожденная способность души гений является даром природы, в его творчестве дает искусству правила сама природа. Среди прекрасных искусств Кант выделяет словесное, изобразительное искусство и искусство игры ощущений и выстраивает иерархию различных искусств в зависимости от их эстетической ценности.

        В части о телеологической способности суждения рассматривается понятие целесообразности в живой природе, которая обусловлена способом человеческого представления. Вещи истолковываются как цели природы, как организмы, в которых все есть взаимно цель и средство. Природа оказывается, тем самым, системой целей. Таким образом, на основе принципа целесообразности Кант подходил как к живой природе, так и к искусству. Принцип телеологии рассматривался им как «внутренний принцип естествознания» (Там же. С. 222); отсюда ставится задача взаимодополняющего соединения механического и телеологического в объяснении природы.

        Реабилитация Кантом конечной причины и цели в философии и науке, процесс последовательного исключения которых активно проходил с начала Нового времени, оказала значительное влияние на дальнейшее развитие ряда наук, особенно биологии. Более того, соответствующие идеи Канта нередко рассматриваются как ключевые для теоретической биологии. Существенное воздействие на развитие как науки, так и философии науки, оказала и кантовская идея взаимодополнительности механицизма и телеологизма. Помимо собственно эвристической ценности, она остро поставила проблему соотношения детерминизма и каузальности, а также разных видов каузальности. Интерес для теории познания представляет и кантовская характеристика особенностей человеческого рассудка, соотношения дискурсивного и интуитивного рассудка, «intellectus archetypus» и «intellectus ectypus» (См.: Там же. С. 247—252). Кроме того, заслуживает внимания и попытка Канта распространить собственные метафизические и теоретико-познавательные принципы на сферу искусства и культуры в целом.

        А.Н. Круглое